Когнитивная травма привязанности
Александр Тимирязев
01\ Отрывок из книги (#мнеподругасказала)
01\Отрывок из книги (#мнеподругасказала)
1.1 Эмпатия в управлении реальностью
Эмпатия в рамках концепции социального дарвинизма является дефектом животного мира и причиной появления человеческого сознания. Сопереживание другому это вчувствование в его картину мира, олицетворение себя с другим, обоюдное зеркало и отражение позволяющие создать эмоциональную связь, которую принято называть любовью.
Человек концептуализирует происходящее в рамках вымышленной дискурсивной концепции о мире во всем мире и нарциссично отделяет себя от животного, ставя свое ложное я выше других, включая тех кто по их мнению является бесчувственным и недостойным относить себя к человеческому роду.
Эмпат - это первичный абьюзер, его деформация животного сознания привела к появлению сообществ и структур власти, разделения его в дуальности хороший и плохой, тем самым стыдя и преследуя людей с низким и дисфункциональным уровнем эмпатии, все глубже загоняя их в психотическое состояние сознания.
Психопат - это заложник своих структур мозга сформированных внутри эмпатических сообществ, создавших духовный мир как способ преследования людей которых они считают животными, усилив эту фантазию в рамках появления науки, анатомии, медицинских справочников и исправительных учреждений.
Борьба эмпатов и психопатов это война между дождем и землей, объединившись в миллионные капельные коалиции эмпаты поливают психопатов своим сострадательным соком, который для них лишь нектар и тем самым помогают им захватывать своими щупальцами всеобщее сознание, также как распускаются бесконечные зеленые листочки после соприкосновения с водой.
Психопат будучи отвергнутым обществом за то что он не совершал, пускается в мстительный марафон длинною в жизнь, включает свой аналитический ум и встраивается в эмпатическое сознание, всасываясь в него для питания и дальнейшего самоуничтожения.
Абьюз происходит на всех уровнях сознания реальности, мы видим его внутри животного мира разделяя на травоядных и хищников. Насекомые борются с растениями и даже наоборот, дети страдают от своих психопатичных родителей, романтические партнеры ломают друг-друга, а самые подавленные психопаты объединяются в кланы и управляют реальностью.
Человек может быть отравлен растением, укушен насекомым, съеден животным, подавлен родителем, партерном, социумом, всемирным агрессором и все это в равной степени можно считать нарушением чьих-то границ и порой сложно отличить преследователя от жертвы.
В этой коварной реальности мы ищем любовь и самые близким человеком является наш романтический партнёр с которым мы стремимся создать устойчивую и оптимальную связь, с целью сохранения собственного существования своего я и я вымышленного другого.
Мы всегда разговариваем сами с собой и все события вокруг нас разворачиваются только в нашем индивидуальном сознании, поэтому встречая на своем пути агрессора мы смотрим в зеркальное отражение себя, не разбивай зеркало, твое задача склеить отражение как самого себя.
1.2 Формирование когнитивной травмы привязанности
Уязвимость - язык человеческого существования. Мы вынуждены признавать хрупкость жизни и потери как часть процесса, и в то же время только через боль и страх потери мы начинаем проживать жизнь осознанно и оптимально.
С раннего детства в моменты своих первых шагов в противоположную сторону от матери, ребенок начинает проходить сепарацию и отделение себя от нее, чтобы изучить внешний мир в котором его ожидают неизвестные ранее стимулы и воздействия среды.
В этот момент ребенку можно внушить любую концептуализацию происходящего которая разворачивается в моменте стимулирования и реакции, за ребёнком можно закрепить отношение к страху и боли, потерям и травмам, привязав его сознание к определенным реакциям.
Учитывая существование объективной или лучше сказать роевой реальности все человечество избегает боли и стремится к получению удовольствия, а основной целью становится сохранение жизни тела вплоть до бессмертия, используя науку как неоалхимический источник.
За каждым негативным стимулом, травмой, потерей, как психологической так и физической стоят переживания и концептуализация происходящего. Родитель чтобы защитить своего ребенка старается социализировать его в рамках общей конкуренции и стойко сохранять себя.
Детская травма привязанности или другими словами первичный нарциссизм это неоптимальная сепарация в которой ребенок не способен концептуализировать происходящее и полностью доверяет объяснение своим родителям или заменяющим их людям.
Переживание первых жизненных неудач: сломанные и потерянные игрушки, ушибы и агрессивное взаимодействие между родственниками и сверстниками открывают ворота к психическим повреждениям поскольку во время травмы ребенок вынужден более интенсивно чувствовать жизнь.
Ребенок понимает происходящее в зависимости от тактики поведения окружения, которое следует за его потерями свойственными обычной жизни и именно этот момент принятия и объяснения, формирует психический комплекс малыша.
Травма создает направленный импульс и обращение внимания на болезненные переживания потери вещей, близких, себя, как в фантазийном и доконцептуальном спектре так и в случае действительно драматичных событий детства.
Момент боли, особенно телесной, когда ребенок оказался в уязвимом положении и чувствует физические повреждения, у родителя появляется возможность сыграть роль спасителя, жертвы или преследователя, формируя дальнейшее понимания происходящего.
Родители с низким уровнем эмпатии склонны к агрессивному поведению по отношению к ребенку, даже в тех случаях когда он получил физическую травму и в этот момент его вынуждают отказаться от своих чувств, а то самое направленное на боль внимание позволяет закрепить происходящее на самых глубоких уровнях сознания.
Когда ребенок падает и ему не дают необходимой заботы перенося локус контроля на него, то он начинает чувствовать стыд за свое поведение и стремится подавить чувство боли, но в тоже время становится от него зависимым создав свои первые эмоциональные качели.
Перенос вины на жертву это снятие вины с самого себя, возможность самому закрыться от боли и снять всю ответственность с себя, тем самым создавая в ребенке чувство ущербности и несостоятельности, которое отразится в дальнейшей жизни человека.
В концепции нейробиологии травматические события записываются в сознании как сильнейшие стимулы и разветвляются в нем как в процессе длительного и интенсивного закрепления, через продолжительное внимание и переживание травмы и потери.
Это те самые нейронные сети головного мозга через которые проходят электро-химические сигналы и выражаются в системе похожей на звёздную или корневую, расширяя нейронные пути через внимание к происходящему.
Сама по себе потеря создает смысловые руминации, воспоминания, концепции, тактильные и визуальные артефакты, а в худших случаях при непоправимых ситуациях это становится ахиллесовой пятой, которая полностью меняет жизнь превращаясь в дефект.
Закрепляя свое агрессивное поведение по отношению к ребенку через негативный дискурс, родитель превращает его в ничтожество и каждое следующее травматическое событие будет переживаться еще большим самоунижением и даже самоповреждением.
С противоположной стороны от преследующего родителя находится спасающий родитель, погружающий ребенка в гиперопеку, создавая тонкий пузырь между малышом и окружающей средой, чрезмерно оберегая его и нарушая баланс в адекватном отношении к реальности.
Родительское спасательство - это невозможность дальнейшей сепарации ребенка и искажение восприятия и оптимального созерцания реальности. Такой ребенок становится слабым перед происходящим и вынужден скрываться от него в своих психических убежищах.
Проблема усложняется тем что мать находится одновременно на двух полюсах дихотомического мышления и с одной стороны безусловно любит свое дитя и делает все для него возможное, а с другой заполняется завистью к его молодости, включающей потерю себя ради него.
Такая мать не дает ребенку проявлять слабость в сложные для него периоды жизни, вынуждает его отказаться от собственных эмоций, консервируя их в бессознательном и в то же время запрещает ему сепарироваться и становиться индивидуальностью, все время подрывая его веру в себя.
Это самые первые эмоциональные качели ребенка на которых мать раскачивает его в общей нарциссической фантазии и то оказывает давление и призывает к полной самостоятельности не давая заботы, отталкивая и унижая ребенка, то обесценивает его достижения чтобы тот не смог проявить себя в реальности.
Дети, чьи эмоции и переживания личных травматических событий были подавлены в детстве, бессознательно переносят свое деструктивное поведение во взрослую жизнь, к тому времени формируется концептуальный и аналитический разум позволяющий создавать на первый взгляд немыслимые условия для близких.
1.3 Концептуализация уязвимости и слабости
Человек с нарциссической травмой склонен считать уязвимость слабостью поскольку на его собственные потери в детстве, родители реагировали через внешний локус контроля и обвиняли его в случившимся.
Между уязвимостью и слабостью находится дискурсивно-концептуальная пропасть. Уязвимость - это ранимость, чувствительность, особый способ услышать реальность, творческий подход к тому как переживается боль и к каким положительным изменениям может привести.
Уязвимый человек не является слабым, поскольку его ранимость дает ему силы, это эмоционально-рефлекторная связь с агрессором при повторении коммуникации с которым происходит всплеск нейромедиаторов, позволяющий почувствовать жизнь особым образом и принять интуитивное решение задачи.
Уязвимость - это бессознательная микросмерть и умерщвление эго, осознание того что твоя психологическая или физическая оболочка может быть разрушена, конечно для сознания это ничего не изменит и оно продолжит свое наблюдение.
Человек чувствует себя телом потому что зафиксирован на нем, но если будет фиксироваться на том что он дракон или царь царевич то рано или поздно начнет действительно себя им считать и даже может уговорить на это других, все будет зависеть от меры воздействия на объективное сознание.
В тоже время он думает что является духом, но дух лишь созерцает чувствами из человека и вообще, никакого человека быть не может, потому что человеческое обличье это просто гипноз, как может энергетическая волна стать человеком.
Животные видят все как пятна различных оттенков, разве можно подумать, что кот, понимает что у человека есть холодильник в котором возможно что-то для него лежит. Для него все эмоциональные артефакты в рамках его органов чувств и без отсутствия какой-либо рефлексии и концептуализации.
Когнитивная карта животного похожа на человеческую и соответствует бихевиористской и когнитивно-поведенческой концепции в которой стимул создает реакцию, а наблюдаемые объективные феномены сознания прокладывают нейронные связи запечатленного опыта через сенсорную систему, фиксируя их взаимосвязь.
Впрочем человек придумал не только себя но и кота, вообще все что существует вокруг него и если разделить людей по примеру секты отделив от социума, то им можно спокойно внушить что мастер обладает сверхспособностями и это будет не иллюзия, он станет для них настоящим магом.
Поэтому через уязвимость человек лишь раздражает или может лучше сказать резонирует в энергетическом пространстве своего образа и за счет этого получает особые состояния, которые почему-то принято считать проблематичными и отказываться от них, называя болью.
Слабость - это невозможность противостоять реальности, это отсутствие травматического опыта, как нейтрального и естественного принципа существования, проявленного в бездействии.
Уязвимый человек продолжает действовать и использует свою уязвимость в рамках хоть и бессмысленного но все же самого интересного в информационном пространстве желания - доминировать, через познание и получение различного вида опыта.
Относясь к любым видам эмоций без привязанности, человек проживает в спокойствии страх, гнев, печаль, радость, трансформируя реальность на высокоскоростном и максимально эффективном уровне сознания.
Находясь в слабости мы не получаем никакого опыта потому что не можем произвести действие, имея уязвимости мы становимся способными к решению поставленных задач поскольку уязвимость делает нас слабыми только при определенных обстоятельствах.
1.4 Изменение сознания травматическими событиями
Отношения между взрослыми совпадают по психическому узору, соответствуют шаблонам поведения из детства и в абьюзивных отношениях человек с нарциссической травмой продолжает преследовать жертву за его слабости как это делали с ним в детстве, тем самым затягивая ее в свою деструктивную фантазию в обход сознания.
Выход из абьюзивных отношений проблематичен поскольку связь между агрессором и жертвой как неоптимальные отношения между матерью и ребенком, и оба участника заинтересованы в процессе обоюдного исцеления, при этом имеют ограниченный инструментарий для положительных изменений.
Жертва стремится бессознательно подстроить свою проблему чтобы оказаться в уязвимом положении, а агрессор использует это в своих целях чтобы втянуть ее в свою реальность, при этом травматические события используется как возможность изменить сознание.
Выходя из деструктивных отношений жертвы абьюза могут намеренно попадать в самоповреждающие события чтобы сконцентрировать свое внимание на физической боли замещая ей психологическую, в целях собственного исцеления или как минимум смещения внимания.
Во время внутренних травматических событий, при повреждении физической оболочки происходит уход от психологического к телесному и все силы направляются на самого себя, это, хоть и подстроенная ситуация создает новое ощущение себя и травма потери партнера превращается в травму поиска себя.
Окончание любви всегда унизительно и осознанное решение человека прийти к психологическому равновесию в оптимальном случае решается направлением всей энергии на свое тело и принятию решения в течении как минимум шести месяцев вести интенсивную физическую деятельность.
Одним из способов переживания законченных и повреждающих отношений это переключение на медицинское обслуживание и решение ранее известных задач по вмешательству в телесность: сдача анализов, лечение зубов, и даже проведение отложенной операции.
К видам неоптимального поведения относится: пирсинг, шрамирование, нанесение татуировок, пластические операции, самоповреждение и суицидальное поведение. Во всех случаях вмешательство в телесность является вынужденным уходом от психологической боли в физическую.
Во время получения травмы все внимание направляется на выздоровление себя как витальный фактор сохранения существования и это отличное время чтобы вместе с болью от тела доставить в сознание новые смыслы через когнитивно-поведенческую и концептуальную терапию.
Физическая боль не только помогает нам пережить пограничные и психотические состояния но и позволяет вместе с интенсивными чувствами переписать свое сознание и после выздоровления выйти на новый, более устойчивый уровень осознанности.
В человеке с травмой родительской привязанности живут как минимум две личности, с одной стороны находится уязвимый ребенок попадающий в регрессивные состояние выражаемые в уходе от реальности и проявлению пассивной агрессии, и вторая личность, более аффективная, проецирующая недовольство в прямом столкновении с агрессором.
Мы можем попасть под влияние деструктивного коммуникатора в любом из видов деятельности где есть вымышленная или реальная награда для агрессора использующего ваши уязвимости с целью изменить сознание и создать новые нейронные сети головного мозга, а вслед за ним и требуемое поведение.
1.5 Тотальное принятие или когнитивная реконструкция
В процессе получения психической травмы происходит настолько сильный эмоциональный диссонанс что для сохранения, ребёнок диссоциирует психические ощущения и отделяет их от тела. Психическая травма может быть вызвана неоптимальной привязанностью, покинутостью и отвержением ребёнка, а крайней ее формой является унижение и насилие.
В детском возрасте существует лишь инстинкт самосохранения, но не дискурсивно-концептуальная оценка происходящего, а мозг закрепляет все стимулы и реакции в нейронные сети и когнитивные карты независимо от оценки стимулирования.
Во взрослом состоянии информация которая была скрыта в бессознательном (внеконцептуальном) просачивается наружу в процессе возникновения психологических триггеров в информационном пространстве. Любые виды связи: от гиперопеки и инфантилизации, от инструментализации и парентизации и крайних его форм деструктивной вербализации и сексуализации - приводят к шаблонному поведению.
Концепция зеркальных нейронов лишь более уплотнённая форма концепции зеркального мира и в большей степени для человека свойственно зеркалиться и отражаться в мире через глаза. Глаза - это лишь бинокль, но зрением управляет более сильный (но не крайний) интерпретатор в виде мозга.
Каждый видит мир по своему и никто не останется равнодушным от оригиналов Моне и Дали, но это не только их мелкая моторика которая тоже мозг, но и особое ощущение мира, которая не в глазах, а с точки зрения концепции нейробиологии - в нейронных сетях мозга.
Мозг - это вместилище не только функционала чувствилища, но и стопка когнитивных карт состоящих из распределённых нейронных сетей головного мозга. Да, именно распределённых. Потому что каждая структура мозга отвечает за свою функцию, а когнитивная карта это процесс в котором участвуют все виды человеческой деятельности.
Бихевиористы сажали кошку в клетку с педалью ее открывающей, а вне ее находилась вкусная рыбка. Кошка первые несколько раз металась, но вскоре понимала закономерность и у неё появлялась когнитивная карта как вполне материальный объект. Человеческая деятельность имеет точно такой же, но чуть более продолжительный и усложнённый сознанием процесс. Сознание - это когнитивные карты, поэтому им свойственно повторяться.
Изменить когнитивную карту головного мозга значит изменить поведение. Здесь возникает самый важный вопрос, а как его нужно изменить, перепрожить травмирующий случай или реструктурировать когнитивно, создав иную фантазию.
Где грань между конфабуляцией и вытеснением которую мы придумываем вместо реальности и вымещаем в неё травмирующий опыт и когнитивно-поведенческой реструктуризацией события с целью его оптимального замещения на менее травмирующее. На этот вопрос необходимо отвечать на примере самого травмирующего опыта который может произойти - потеря близких.
Затянувшееся горе длится более года, это достаточный период для самостоятельной реконструкции когнитивных карт через проживание эмоциональных регрессий. После этого можно приступать к их когнитивной реконструкции и переписывать смысловой и визуальный ряд.
Учитывая распределенность травматических карт сознания по областям мозга, в течении когнитивной реконструкции также будут происходить эмоциональные регрессии, поскольку в информационном поле остаются триггеры.
Снова и снова, перерассказывайте себе новую интерпретацию событий травмирующего прошлого как только вы попадаете в регресс, проговаривая вслух случившееся и переписывая его письменно и/или печатно.
В терапии реальностью, эмоциональные регрессии ощущается как абьюзерские, потому что затрагиваются те же психические триггеры, и в тоже время, эти феномены сознания являются двумя полярностями: исцеления и разрушения. Я знаю что ты чувствуешь, а ты знаешь что я знаю что ты чувствуешь, и я знаю что ты знаешь что я знаю что ты чувствуешь, и это не предел рефлексии, а лишь его второй уровень.
Абьюзер знает слабые места жертвы и затрагивает их чтобы уничтожить в процессе дискредитации и разрушения, а в терапии реальностью слабые места не имеют отрицательных свойств и рассматриваются безоценочно как феномен сознания, с целью тотального принятия себя.
В том и другом случае возникает когнитивный диссонанс, диссоциации и проявление множественных личностей, смешанные с гневом, стыдом и страхом по отношению к себе и негативным интроектам прошлого. Эта фаза очень важна для оптимальной концептуализации и эмоционального проживания затронутых психических травм, которые поднимаются в неосознанном и бесструктурном виде из глубины бессознательного.
В нейробиологическом смысле, к психическим травмам заросла нейронная тропа, но высвобождение информационно-энергетических потоков, отправляют сознание в регрессию похожую на затопление, поскольку за вытесненными переживаниями скрывается травматический нейронный лабиринт, другого никакого Ада, не существует.
В тоже время когда ты приспускаешься в преисподнюю своего сознания, то обнаруживаешь что это лишь его иллюзорные формы, анимированные деструктивной ноосферой. Заходи в боль и смотри откуда она проявилась, начиная со своего девиантного поведение в сторону к эмоциям, вербализации, автоматическим мыслям и аффектам. Вскоре, твоя нескончаемая регрессия будет длиться - минуты.
Ты можешь на меня рассчитывать как на безопасный и оптимальный интроект, потому что у меня есть карта твоего психического лабиринта, и это мой лабиринт, я уже из него выбрался, теперь я ищу тебя там. Когда ты переносишь свои теневые стороны на меня, это лишь проекция твоих интроектов, выговорись на мне, я их всех приму, потому что я знаю что это не я, а твои абьюзеры прошлого.
1.6 Безусловный материнский вампиризм
Нарциссический абьюз порождает безусловное затянувшееся горе по самому себе. В процессе идеализации и предоставления материнской безусловной любви с последующим обесцениванием, происходит потеря своего вымышленного образа, который создал нарцисс.
Со стороны может показаться что нарцисс умный махинатор, на самом деле он действует как животное и психопат, используя известные ему шаблоны абьюзивного и манипулятивного поведения. Нарцисс не является социопатическим Макевиаллистом, использующим власть сознательно и эффективно.
Нарцисс - это первая жертва абьюза и у него посттравматическое расстройство потери идеальной любви, которой у него никогда не было. Нарциссический абьюз передается по эстафете как когнитивная карта усвоенная через запечатление. Нарцисс делает то что с ним делала его мать, а именно - не позволяла ему сепарироваться и становиться индивидуальной личностью.
Подвергала ребенка насилию и унижению, покидала его и отвергала, овеществляла, превращала в объект, сексуализировала, парентифицировала, создавала зависимость и прерывистые отношения - использовала ребенка как нарциссический ресурс.
Нарциссы, проецирует то как к ним относились на своих партнеров по коммуникации и некоторые соглашаются играть в этой фантазии, а другие отказываются и бросают нарциссу вызов. Тогда нарцисс сталкивается со страхом, с реальностью относительно его самого.
Нарцисс живет в постоянном страхе того, кто он, и когда сталкивается с реальностью между своим взглядом на себя и что на самом деле о нем думают другие, происходит умерщвление эго и его мортификация, которая лишь инициация.
При оптимальной вербально-концептуальной рефлексии, нарцисс способен перейти на более высокий уровень сознания, но это для него настолько высокая планка что далеко не каждый способен на такую грандиозность. Привет - я твой интроект, я в тебе, но я это не ты.
Фантазия не реальна и это лишь анимация и человек это анимация и Всевышний анимируется сознанием, а реанимация человека - это возвращение в анимационное состояние, но все это лишь картинки. Можно погладить картинки и создать объект внутри своего воображения, начать с ним разговаривать. Из-за регрессии от нарциссического абьюза человек снова должен повзрослеть, и он снова без матери и его идеального образа.
Сначала жертва нарциссического абьюза взрослеет и сепарируется от матери теряя ее как объект, а потом снова проходит стадию индивидуации, но все это уже происходит в более оптимальном режиме.
Весь мир вымышлен, это мысль, при помощи мышления, в нем нет смысла, и все это создание эмоциональных и когнитивных артефактов. Партнеры хронируются: пульс, ритм сердца, электропроводность кожи, человек не индивидуален, человечество - это колония и она синхронизирована.
После нарциссического абьюза в голове остаются голоса людей в качестве интроектов, людей которых возможно уже нет, но они все еще разговаривают с вами и управляют вашим поведением. Это похоже на автоматические мысли, но интроекты наполнены всеми чувствами и кажутся живыми, а не просто флешбеками. Человек разговаривает и создает контрафакты и диалоги с этим внутренним объектом.
Голоса вступают в сговор с внутренним критиком и другими негативными объектами усиливая внутренний абьюз. Интроекция - это защитный механизм против травм, она включает идентификацию себя с абьюзером. Отношения - это всегда слияние двух фантазий в одну.
Нарциссический абьюз как противопоставление между гипнотизером и сомнамбулой и нарциссом и жертвой. В обоих случаях создается привязанность через несколько приемов: идеализация, безусловная любовь и симбиоз.
Безусловная любовь погружает в нарциссизм, когда нарцисс уходит, то забирает интроект идеального тебя и происходит потеря себя. Безусловная любовь - это психотроп самой жизни и мать позволяет нам стать самостоятельными, мы развиваем свое я, ощущаем безопасность и сами становимся грандиозными.
Потому что мама нас прикрывает. Нарцисс это торговец психотропами. Когда он подсаживает вас на безусловную любовь то начинается процесс инфантилизации и возвращения в детское состояние, с выработкой гормонов и нейромедиаторов и интенсивным запуском дофаминергического комплекса.
При потере идеализирующего объекта необходимо снова пройти фазу сепарации и индивидуации. Попытка забыть позитивный объект это попытка забыть самого себя. Желание умереть это желание избавиться от интроекта нарциссической безусловной матери, убить его и убить себя. Поэтому так больно терять свое идеальное я и свою мать. Поэтому создается ритуалы которые затягивают горе по потери объекта через метод потери себя и потери другого.
Это материнский вампиризм. Можно лишь разъединиться и сохранить себя или объединиться и слиться - тогда жертва полностью становится под контролем вампирической безусловной матери. Разделение приводит к психологической смерти, регрессии на уровень первичной потери любви и перепроживание ее по новому, менее травматичным образом.
Появляется стыд и вина за саморазрушение и потерю матери. При разделении остаются только плохие объекты о себе которые нужно снова выращивать как после психической смерти и потери оптимального объекта любви в детстве.
Нарцисс наполовину пробужденный, поскольку способен не привязываться к объектам коммуникации. Он боится их как своей эмоционально мертвой матери и нарциссично деструктивного отца. Разница от пробужденного в том, что последний является первым в познании самого себя, в отличии от человека с расщеплённой идентичностью.
Только через потерянную в детстве идентичность возможна инициация и пробуждение, любой пробужденный имеет нарциссическую, считай психическую, травму. Нарцисс не сможет пробудиться потому что от привязан к материальным объектам мира и присваивает их как свои, даже модификации тела он считает своими, и обожествляет свой кусочек мяса.
Нарцисс придумывает реальность на ходу, конфабулирует ее и заменяет травмирующую информацию новой, он самый первый специалист по перезаписи нейронных сетей головного мозга. Почему же нарцисс несчастен? У него дисбаланс нейромедиаторов. Они перестали вырабатываться во время травмы и теперь требуют постоянного восполнения.
Нарциссу дорого обходится коммуникация поскольку ему нужно бесконечное количество ресурсов, как сказал один нейробиолог с интересным прошлом - психотропных веществ не бывает много. Травмы привязанности - это аддикция от интеллекта и соперничества, еды и веществ, девиантного и делинквентного поведения.
Дисбаланс нейромедиаторов приводит к их меньшей выработки и требуется постоянный поиск через дисфункциональный эмоциональный аппарат. В поведении может быть закреплен паттерн как с позитивным стимулированием и реагированием так и с негативным.
В том и другом случае организм человека с травмой привязанности приводит к гомеостазу и поэтому является полностью релевантным поведением для аддикта и не имеет право на осуждение.
1.7 Контроль альтернативной личности
Реальность дуальна как да и нет. Любовь дуальна как идеализация и обесценивание. Травма привязанности дуальна как нарциссическое и пограничное расстройство личности.
Нарциссу нужен пограничник потому что он единственный кто может ему рассказать о эмпатии, а пограничнику нужен нарцисс потому что ему никогда не стать таким грандиозным как он, а так он сможет погреться в лучах его иллюзорной славы. Быть нарциссом и пограничником означает быть живым.
Они ощущают боль жизни как глоток чистейшего воздуха который невозможно получить в обычных отношениях. Они так чувствуют мир, что обычный невротик эмоционально не проживет за всю жизнь, то человек с нарциссической травмой переживает за неделю, в своем воображении.
Дети с пограничным расстройством личности в частности так называемые дети психически мертвых матерей подвергшиеся неоптимальной сепарации с применением вербального унижения, являются носителем своей психической травмы которую можно почувствовать при взаимной коммуникации от друг друга. Мы сквозим и заражаем ими все вокруг.
Переключение личностей происходит при эмоциональной регрессии, свойственной как правило повторением когнитивной карты с резкой и болезненной сепарацией от матери, применением покинутости и отверженности как способе изменения представления об оптимальных отношениях.
Страх реальной или мнимой покинутости и пренебрежения - это попадание в регрессивное состояние, которое может стать триггером для переключения личности из ложного эго в защитное альтернативное, как правило являющееся зеркалом абьюзивных отношений с матерью, в которых звучит риторика призыва к немедленной сепарации, через эмоциональное или физическое отсутствие.
В процессе попадания в регрессивное состояние происходит перенос деструктивного интроекта на коммуниканта который реагирует исходя из своего психического мышления, но чаще всего становится жертвой контрпереносных состояний прокси агрессора, которые он испытывал в детстве.
Переносы отражаются в осознанном и оптимальном применении образов нарциссической и психопатичной личности, с целью изменения правил психологической игры и принуждению к ответу агрессора через грандиозность и динамичное заигрывание с обратным переключением личности.
У нарцисса есть ложная личность которая им управляет и реальная личность которую он не знает, у пограничника есть плавающая личность и альтернативная личность выражаемая в одной из трех направлениях: виктимность, нарциссичность, психопатичность.
Виктимность подразумевает состояние в котором альтернативной личностью является образ жертвы, переключающей агрессора на стыд и она одевается на лицо в качестве меланхоличной и ущербной личности которая стирается внутри коммуниканта инстинктивно желающего общаться с более сильным партнером.
Нарциссичность подразумевает встречное обесценивание и унижение с целью возвышения над коммуникантом и нанесения нарциссической травмы позволяющей ущемить самооценку и вызвать встречную эмоциональную регрессию.
Психопатичность подразумевает нападение на жертву в купе с психологическим и вербальным, физическим и даже сексуальным насилием, в том числе с использованием нестандартных и импульсивных абьюзивных приемов, без эмоционального сожаления.
Оптимальным ответом на регрессивные состояния других, которые вызываются в вас от общением с ними, засевшие в них от общения со значимыми другими, является такой ответ, в котором есть вероятность переключить альтернативную личность на основную без усиления противодействия.
Эмоция проявляется на психическом и парасимпатическом уровне, в первом случае происходит проявления в процессе переживания эмоции состояний запечатленных анализаторами чувств через визуальный, аудиальный, кинестетический, вкусовой, ольфакторный, и дигитальный аппарат взаимодействия со средой.
В различных формах посттравматического расстройства личности, так повторяющиеся флешбеки в виде осколков чувств от анализаторов, возникают в процессе пренебрежения смену личности и переключение роли на агрессивную с целью защиты своих границ, независимо от реальной силы воздействия и опасности сигнала.
На парасимпатическом уровне любые интенсивные эмоции такие как базовые: страх, гнев, печаль, радость и другие более сложные собранные из них могут быть выражены похожими состояниями: изменением давления, повышением пульса, сердцебиения, одышки и прочее, приводящими к усилению панической атаки.
Можно дискутировать относительно того что появляется первым флешбек в сознании или изменения в теле, что является первичным фактором запуска эмоциональной регрессии, или все таки это относится к стимулу, но если так, то что запускает стимул, флешбек или парасимпатика. Мы задыхаемся потому что нам страшно или нам страшно потому что мы задыхаемся.
Телесная релаксация, подразумевает расслабление через напряжение, в котором участвует осознанное наблюдение за дыханием с его изменением, для создания определенного эффекта и снижения силы аффективной реакции на внешние и внутренние стимулы, приводящие сознание к состоянию оптимальной нарциссически-психопатической личности для защиты своих границ которые были нарушены агрессором.
Сделайте с резким усилием 11 вдохов и выдохов через нос ощущая что ваше информационное пространство было подвержено воздействию, вспомните про роль которую вы сознательно выберете для ответа и возвращаясь в ровное дыхание отражая атаку агрессора через намеренное энергетическое воздействие.
Практика лучше всего подойдет для терапии жертвенности и выученной беспомощности, бессилия и уязвимости, проявления слабости и виктимном поведении. В процессе повторения практики переключения личностей при попадании в регрессию с основной на второстепенную и управление ей будет усиливать основную личность.
Использование дыхательной практики при попадании в уязвимое состояние, позволяет акцентировать внимание на резком управлении дыханием с целью изменения телесных показателей и приведения их в устойчивое состояние через подключение оптимального защитного механизма и быстрого возвращения в ресурсное положение.
В дальнейшем организм научится самостоятельно фиксировать внимание на усилении дыхания и станет возможностью исключить из поведения аффективные реакции на внешние и внутренние раздражители с целью их более устойчивого и эффективного проживания.
В предисловии может показаться что феномен переноса и контрпереноса соответствует только пограничным личностям с нарциссическим или психопатическим спектром или их совокупностью, но на самом деле любой человек в той или иной степени может соприкоснуться с пренебрежением.
Мы можем быть разочарованы службами безопасности или медицинского и социального обслуживания, своими работодателями и коллегами, родственниками и друзьями, детьми и даже животными и вещами, все они наши учителя и вызывают в нас чувства к которым нам стоит прислушаться и пережить их оптимальным образом.
Мы имеем свой психический узор который в разное время жизни может быть выражен различными состояния, понимание того как коммуникатор переносит на нас свои ролевые модели и главным образом познания в области индивидуальных когнитивных карт деструктивного характера - это предубеждение опасности и когнитивное программирование будущего.